Будем говорить об открытых выступлениях, которые влекли за собой последствия, а не о фрондерстве и просто критическом отношении к власти: оно характерно для очень многих литераторов во все времена, в России, может быть, особенно. Не учитываю я здесь и случаи «несовместимости» (ментальной, эстетической) с режимом, частые в XX веке (Пастернак, Бродский, Синявский: несмотря на то, что их тексты были по факту освобождающими орудиями, их авторы не ставили своей целью бунт и даже политическое высказывание).
Протопоп Аввакум отказался подчиниться реформе Никона, подвергался ужасным притеснениям, многолетнему заключению, в конце концов вместе с единомышленниками был заживо сожжен в срубе.
Александр Радищев написал «Путешествие из Петербурга в Москву»: травелог о встреченных по пути ужасах и несправедливостях, за который был приговорен к смертной казни (затем, правда, помилован и отправлен в ссылку).
Александр Пушкин в молодости писал вольнодумные стихи, памфлеты и эпиграммы, за распространение которых провел шесть лет в ссылках. Политические взгляды позднего Пушкина как минимум дважды претерпели изменения, это отдельная и сложная тема. Стихотворение Лермонтова памяти Пушкина, обличавшее высший свет как соучастников его убийства, также навлекло на поэта опалу.
Федор Достоевский в молодости принадлежал к протореволюционному кружку петрашевцев. Смертный приговор, замена казни в последний момент на каторгу.
Лев Толстой боролся с лицемерием институциональной церкви и не принимал многих догматов православия и христианства. Был отлучен от церкви.
Александр Герцен высказывал сначала либеральные, затем социалистические взгляды, был вынужден уехать за границу, издавал газету «Колокол», важнейший ранний орган революционеров.
Николай Чернышевский составлял революционные воззвания и прокламации, был заключен в Петропавловскую крепость, написал роман «Что делать?», который, как известно, «перепахал» Ленина.
Многие советские писатели принимали деятельное участие в Октябрьской революции и выражали, по разным причинам, ей поддержку: Максим Горький, Маяковский, Блок. В то же время некоторые авторы того поколения попали в число первых жертв советской власти: Николай Гумилев был обвинен в участии в белогвардейском заговоре и казнен. Своих монархических взглядов Гумилев никогда не скрывал.
С приходом советских времен все чаще текст, вольно или невольно, становится политическим высказыванием: никакого участия в заговоре уже не надо. В 1920-е годы многие писатели были высланы из России, в 1930-е пришло время лагерей и расстрелов. Далеко не все из них действительно имели что-то против советской власти или даже относились к ней сколько-нибудь критически. Но выдается, разумеется, случай Осипа Мандельштама, написавшего одно из самых бесстрашных стихотворений XX века, — «Мы живем, под собою не чуя страны. » (stihi-rus.ru). Мандельштам был сначала сослан, затем через несколько лет отправлен в лагерь, где и погиб.
Лагерный опыт сделал непримиримыми ненавистниками коммунистического режима Александра Солженицына и Варлама Шаламова. Если ненависть Шаламова отложилась в самых, может быть, страшных рассказах о ГУЛАГе, то Солженицын перевел свою писательскую работу в политическую плоскость. Его «Архипелаг ГУЛАГ» стал важным фактором переоценки на Западе не только СССР, но и левой идеи вообще, и в конце концов сыграл роль (разумеется, не определяющую) в коллапсе Советского Союза.
В послесталинское время активно выступали «против системы» диссиденты и правозащитники, среди которых было немало писателей и поэтов. Автор «Человеческого манифеста» (memo.ru) Юрий Галансков погиб в лагере. Среди участников демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади против ввода советских войск в Чехословакию было двое поэтов: Наталья Горбаневская и Вадим Делоне. Диссидентом был и Юлий Даниэль, вместе с Синявским получивший срок за свою прозу, напечатанную на Западе. Думаю, что можно причислить к «идущим против системы» Александра Галича, Анатолия Кузнецова, Виктора Некрасова.
С падением СССР в России настала по крайней мере видимая идеологическая свобода. Тем не менее традиция критики власти и активных политических действий в связке с литературной деятельностью никуда не делась. Здесь можно вспомнить Эдуарда Лимонова с его НБП (и его литературного ученика Захара Прилепина); занятно, что в настоящее время оба они занимают государственническую и даже прямо про-репрессивную позицию. В 2000-е деятельность НБП привела и Лимонова, и многих его соратников за решетку. Болевой точкой для российского общества была война в Чечне; думаю, что такие тексты, как «Стихи о Первой Чеченской кампании» (rinet.ru) Михаила Сухотина, могут быть названы политическими жестами. Появление и пребывание у власти Владимира Путина вызывало раздражение у литераторов либерального, а затем и левого склада ума. Это выражалось, разумеется, в текстах, а отчетливую политическую подоплеку приобрело в 2011 году, после начала «Болотного» движения; так, Дмитрий Быков вошел в Координационный совет российской оппозиции (каковой орган, впрочем, ничем себя не проявил). Нелишним будет напомнить, что участница Pussy Riot Мария Алехина — не только художник-акционист и правозащитник, но и поэт. Левые литераторы регулярно принимают участие в политических акциях и дискуссиях. Я полагаю, что так же обстоит дело у националистов, но яркие писатели среди политически активных националистов мне неизвестны. Не стоит забывать и о кампаниях в поддержку политзаключенных, открытых письмах против тех или иных решений власти, в том числе против репрессивных законов, принятых Госдумой VI созыва. Эти кампании наследуют гораздо менее безопасному советскому «подписантству».
Читать еще: Венецианов годы жизни. Художник венецианов биография
Наконец, последней и самой болезненной точкой политического раскола стали события на Украине, которые ввергли в ожесточение, ужас и психоз не только литераторов, но и всю Россию. Многие либерально/антипутински настроенные писатели и поэты с самого начала событий на Украине выражали поддержку Евромайдану, затем — Украине в необъявленной войне с Россией. Виктора Шендеровича и Андрея Макаревича (несмотря на медийность, они оба вполне имеют отношение к литературе) уже, как видим, записывают во «враги народа», оживляя репрессивный лексикон сталинских времен. К сожалению, писатели все чаще уезжают в эмиграцию.
В то же время, как мы знаем, несколько писателей-фантастов уехали сражаться на стороне ДНР/ЛНР, и разговоры о том, что власть предала «русскую весну», в этих кругах ведутся уже давно. Так что не исключено, что «против системы» скоро выступят литераторы, придерживающиеся совсем других позиций.
Мы шли против системы
Мы шли против системы
Интервью с Энгус Янгом
Прошло 5 лет с тех пор как AC/DC выпустили свой последний студийный альбом «Ballbreaker». Долгий срок, но не столь долгий с того момента как AC/DC начали играть настоящий рок-н-ролл — не просто пинали чьи-то задницы ревущими гитарами, но играли рок-н-ролл, заставляя вас скрежетать своими зубами и сжимать свои кулаки в нервном ожидании следующего блюзового, звукового шквала. Да, ожидание закончилось. На новом альбоме «Stiff Upper Lip» AC/DC еще громче, еще вульгарнее и с еще более важным видом самонадееяней, чем они были в 1976 году, когда выпустили свой монументальный диск «Dirty Deeds». Альбом «Stiff Upper Lip» начинается с безкомпромиссно повторяющейся одноименной дорожки, и с этого момента диск все более крепчает, бушуя сквозь мучительных хаос песни «Safe in New Yourk City», гимновой грандиозности «Can’t Stop Rock-n-roll» и прокуреного декаданса «Satellite Blues». С помощью оригинального продюсера Джорджа Янга, AC/DC заново передали силу, энергию и свободу начала своей карьеры. Недавно, гитарист Энгус Янг встретился с Guitar.com, чтобы поговорить о своем отвращении к технологии, презрении к популярной попсе и 27-ми летней одержимости своей группы скоростными автомобилями и еще более быстрыми женщинами.
Энгус: Я думаю, что это всего лишь часть нас самих. В рок-н-ролле всегда был элемент блюза, а мы всегда занимались блюзом. Не думаю, что ты смог бы назвать нас самой чистой группой, но с самого первого альбома мы играли такие вещи как «She’s got the jack», в которой был элемент блюза.
Да, на этот раз мы захотели записать альбом тяжелого рок-н-ролла. Танцевальный продукт с чувством свинга, и вероятно в музыке, заметны наши ранние влияния.
Отчасти, это сродни женской краске для волос, это родство. Нет, я так не считаю. Мы всегда были группой верящей в свои корни — корни рок-н-ролла. Чак Берри, Литтл Ричард, The Stones — и мы всегда будем считать себя рок-н-ролльной группой.
Мы всегда мало думали, что идет только на пользу, когда ты записываешь пластинку. На протяжение многих лет, по мере того как технология завоевывала запись, всегда существовало искушение воспользоваться этой технологией. Но я всегда считал технологию слишком легким средством достижения цели. Вместо того чтобы заняться делом, отстроить микрофоны, наладить хорошее звучание ударных, эти ребята говорят: «О, у вас должно быть определенное количество эффектов на 52 приборе, то есть барабанное звучание австрийских альпов». Даже некоторые из этих приборов имеют забавные названия. Я никогда не забуду знаменитую примочку старого «Большого, основного возбудителя». И кто-то сказал мне, что, конечно же, какой-то парень придумал это название как шутку после запойной ночи. И он был в панике, когда избавлялся от похмелья, бежал по дороге и кричал: «Нет, я имел ввиду совсем другое!»
Читать еще: Оперное творчество верди. Провал и успех
Нет, в основном студийный, живой материал. И если гитарное соло улетает в никуда, это кухня, соло дополняет атмосферу. Особо не думаешь, прежде чем начать запись. Мы начинаем играть трек с отсчета «один, два, три, четыре».
С самого начала, он был важным человеком в нашей группе. Даже еще когда Малькольм и я были подростками, Джордж показывал, что ты можешь сделать в студии. Он объяснял нам многие важные вещи, и всегда был великолепен — помогал работать над песнями и все объяснял, — чем отличается куплет и припев, объяснял смысл барабанного брейка или средней восьмой доли, как тебе справится с двумя гитарами не используя наложения. Такие вот вещи.
Он сделал всю студийную работу вплоть до «Powerage», а потом концертник «If You Want Blood». A затем он сказал: «Смотрите, полезно поработать и с другими людьми, потому что столько народу знает рок-н-ролл, и записывает эту музыку иначе».
Думаю, пришло его время. Он постоянно был занят, и несколько лет тому назад, он решил, что пора ему насладится жизнью. Малькольм попросил Джорджа помочь нам с бокс сэтом «Bonfire», и он помог. А затем Малъколм решил, что было бы здорово, если бы мы смогли привлечь его к работе над новой пластинкой, потому что мы захотели записать просто великолепный, классический рок-н-ролльный альбом. Мы не хотели гнаться за модой.
Да, раньше мы умышленно шли против системы. Когда люди говорили : «Это хэппенинг», мы нарочно делали что-то другое. Когда они говорили: «О, все это мягкая, чистая музыка», мы играли нечто грязное и неряшливое. Тоже самое и с этой пластинкой. Сейчас, вся остальная музыка такая приятная и попсовая, что мы решили записать нечто по-настоящему рок-н-ролльное, и отличатся от всех.
Много лет тому назад, особенно в самом начале, я часто встречал людей считавших меня героиновым наркоманом. Ты частенько сталкивался с этим. Думаю, они видели сумасшедшие выступления и думали: «Этот парень должно быть маньяк. Так просто нельзя выходить на сцену».
В 1996 году, мы поехали в турне по альбому «Ballbreaker». Несколько лет обещали нашей фирме грамзаписи, что мы подготовим материал для бокс сета. И все время пока они ждали, нам не хотелось придумывать уже имеющуюся у каждого подборку песен. И самые преданные фанаты постоянно подходили к нам и распрашивали нас о невыходивших и редких вещах. Мы выпустили «Bonfire». Но пришлось покопаться. И мы нашли очень редкие треки. В некоторых случаях, я даже не знал, кто же их записал. В другой раз, мы полагались на уже записанный материал, а потом обнаруживали, что большая часть записей уничтожена. Потребовалось много времени, для того чтобы собрать эти песни. Потом ушло 1,5 года на сбор материала для «Stiff Upper Lip», и еще три месяца на запись. Затем микширование. Вот почему так долго. Думаю, если бы нам не понадобилось дополнительное время на бокс, мы, вероятно, выпустили бы альбом гораздо быстрее.
По большому счету, я думаю, что ты продолжаешь ту тему, с которой начинал. Это твои темы. Когда я слышу как Берри поет: «Мчусь в своем автомобиле, моя милая рядом со мной, за рулем», это было тоже самое. Все известные мне группы игравшие рок-н-ролл, пели о машинах, женщинах. У The Stones были песни «Женщина из Притона» и «Трахателъница звезд». Вероятно, они преуспели в этом больше нас. Даже у Beatles были такие песни как «Почему бы нам не сделать это прямо на дороге» и «Лэди Мадонна».
Возможно из-за того что мы всегда признавались, что являемся всего лишь рок-н-роллъной группой. Из-за отсутствия дополнительных ярлыков и того факта, что мы никого не учим, не появляемся на модной тусовке по поводу какого-нибудь праздника, возможно поэтому люди считают нас женоненавистниками, потому что мы не увлечены политикой. Но я всегда считал таких людей, очень элитарными и глупыми.
Читать еще: Читаем ее паспорт. Запомни же ныне ты слово моё
Какие российские писатели «шли против системы».
Система — каждый аспект нашей жизни имеет своё строение, свои правила, свои особенности. Одни системы приживаются, другие — нет. Даже сама жизнь (как состояние, отличное от смерти) является тоже системой сама по себе.
Это такая же аналогия как: имеющиеся у нас условно кварки, электроны (и т.д. по возрастающей) — доходя до масштабов вселенной. И эта самая вселенная является, в свою очередь, сама кварком по масштабам ещё более крупного мира.
И почти в каждой системе находятся те, кто желает идти против оной — опять же, они следуют другой системе. Даже сам факт бунтарства является частью системы.
Банальный пример: в Совке (ещё когда всё «инородное» подвергалось порицанию) и читали запрещённых писателей, и смотрели такие же вот фильмы, и проявляли себя как аристократы потомки дворянских родов, и молодёжь перенимала понравившиеся веяния культуры.
И даже системой можно назвать распоряжение жизнью (идти против жизни — у рядя людей случаются подобные переломные моменты): одни с ней кончают, другие живут дальше.
Оно это понятно. Даже исключения бывают.
Даже т.н. меньшинство побеждает. И даются исключительные люди — которые следуют иной системе, и у них не просто получается, но и продвигается идея, выполняются задумки и планы.
Но меня, лично, немного раздражают (или же веселят) люди, что бьют кулаками в грудь: «Я иду против системы!» — но сами при этом не знают ни о составных частях сей системы (против которой якобы идут), ни то, как эти части состыкуются, ни как это всё работает!
Да, встречаются и такие (причём, порой довольно-таки повсеместно). К сожалению, я лучшего примера, чем энное количество подростков (даже бабулек, как самых активных), не знаю или же не помню.
Выступают в роли того меньшинства (как правило, «угнетённого»), либо каждый — гордым волком-одиночкой (в их же собственных глазах и глазах некоторых сверстников с младших товарищей).
По поводу этого мне вспомнился забавный кусочек, увиденный в Интернете про то, как к Сальвадору Дали подошёл человечек, желающий то ли записаться в ученики, то ли просто писать картины (н человечек крайне невежественный). Перескажу не дословно тот диалог (ибо не записала), но смысл передам:
— Как вы творите свои картины? Могу ли я сам творить картины в данном стиле? Научите!
— Это очень просто! Вы можете нарисовать лошадь?
— Лошадь?
— Со всеми особенностями её анатомии?
— Нет.
— Тогда вы не можете рисовать в сюрреализме — ведь вы не знаете и не в состоянии изобразить обычную лошадь. Рано вам даже задумываться о сюрреализме — сначала нарисуйте лошадь.
Хоть данный кусочек говорит о ремесле — как базисе искусства, но он подходит и к тому, что я сказала перед этим выше:
Хоть исключительные люди, что шли против системы, и бывали — однако, увы, у большинства подростков (даже после 20 лет) не хватает многого, дабы таковыми стать. Нет, они вырастут личностями — вопрос в том: насколько заурядными и в чём будет их исключительность (при максимализме и фонтанировании романтизма и идей, а также наличия определённого склада ума и характера, понятия иерархии ценностей и т.д., и т.п.).
Не каждый такой вот юный бунтарь способен вырваться. Ещё раз вспомним, что каждый аспект нашей жизни является системой/входит в ту или иную систему. И что не всякая система сильна и долговечна.
Боюсь, что невежественные подростки, не склонные к рассуждениям и подверганию определённых вещей сомнениям (по правилу: «сомнение — первый шаг в поиске истины», а если ещё и характер. ), с возрастом если не переосмысливают во многом то, что осталось за плечами, и не делают куда более трезвые и логичные выводы — увы, ничего хорошего сказать не могу. Особенно, если речь идёт о сильной системе, и системе важной в нашей жизни.
Боюсь, бедолаги, что не смогли слиться (хотя бы отчасти), утонут — пусть и с гордо задранной головой. Таких история не то, что не помнит — а вообще знать не знает! Ибо последователи, не наученные горьким опытом (или не ведающие о предшественниках) так же захлебнутся, а сумма идей (не отдельных, годных, а именно плотно спаянный по краям пакет идей) будут задавлены и позабыты в следующие минуты как бычок, задавленный башмаком в асфальт загаженного тротуара возле автобусной остановки.
Больше пока не вспомню, что хотела сказать и как лучше закончить (пока немного сумбурный) поток мыслей. Так что на это просто поставлю точку.
Источники:
http://yandex.ru/q/question/kakie_rossiiskie_pisateli_shli_protiv_3fdab159/
http://www.rock-archives.ru/rock-archive/a/ac_dc/my_shli_protiv_sistemy.html
http://innominatis.diary.ru/p193332915.htm?oam
